«МОСКОВСКИЙ КОМСОМОЛЕЦ»,
21 апреля 1982 года (номер неизвестен)
ГАЗЕТА МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО КОМИТЕТА ВЛКСМ
МИР ТВОИХ УВЛЕЧЕНИЙ
КАК ТАМ, НА ГЛУБИНЕ? Закончилась одна из самых длительных подземных экспедиций. 71 день провели в пещере "Снежная" на Кавказе московские спелеологи А. Морозов, Р. Хуббихожин, А. Иванов, А. Пильский, С. Аден, В. Козлов, К. Службин.
Завершилась работа экспедиции карстово-гляциологического отряда Института географии Академии наук СССР в самой глубокой на территории нашей страны пещере "Снежная", в отрогах Бзыбского хребта близ Пицунды. Собран интересный научный материал, сделаны многочисленные фотографии пещеры, проведено картографирование.
На этот раз красивое и несколько высокопарное определение подземных глубин — "мир без солнца" — прозвучало, как условие задачи. Разговор шел о медико-биологических исследованиях, которые провели спелеологи по специальной программе, разработанной заведующим кафедрой нормальной физиологии Университета дружбы народов им. П. Лумумбы профессором Н. Агаджаняном совместно с сотрудником кафедры В. Ещенко.
Из непременного для пещер постулата — "мир без солнца" — вытекало следующее: если сутки уже не определяются сменой дня и ночи, на человека перестает влиять 24-часовой земной суточный ритм. Каким же образом происходит адаптация к искусственным подземным суткам?
— Сутки в пещере больше, чем на земле, раза в два с половиной. Для нас в среднем они растягивались до 60 часов. Правда, время бодрствования и сна определялось земными пропорциями. Треть времени — 20-24 часа — непрерывная работа. Примерно 16 часов — активный отдых. И 20 часов — сон. Спали обычно в два приема. Часов через десять просыпались, обедали, засыпали снова, — рассказывает руководитель экспедиции А. Морозов.
— Выходит, что все участники одновременно перестроились на новый суточный ритм?
— Вначале бывало, что после первого десятичасового сна одни чувствовали себя бодрыми и готовыми продолжать путь, другие были не прочь еще отдохнуть.
— Трудно, наверное, работать вместе людям, у которых настолько разная реакция на непривычные условия жизни?
— Работа в экстремальной ситуации — всегда проверка на совместимость. Одной из наших задач было наблюдение за состоянием людей в условиях низкой температуры, почти стопроцентной влажности, постоянной темноты, изоляции от внешнего мира в течение такого долгого срока. Думаю, полученные результаты помогут медикам в подготовке будущих спелеологических экспедиций, космических экипажей, шахтеров для работы в глубоких шахтах. Там, где необходимо учитывать факторы совместимости, одинаковой адаптации людей в экстремальных условиях.
— Как же решали эти вопросы вы?
— Нам нетрудно было находить компромиссные решения. Ребята давно знали друг друга. Не раз вместе бывали в экспедициях. Проблемы, когда заканчивать отдых и начинать работу, не существовало. Те, кто считал себя отдохнувшим, занимались работой в лагере, пока другие продолжали отдыхать.
— И долго продолжалась стадия компромиссного распорядка дня?
— Недели через три-четыре суточные ритмы у всех участников экспедиции стали примерно одинаковыми. Такое мы наблюдали уже не однажды.
Л. ОЧЕРЕТ.
